О которых не молится ни один из верующих

Original English Text

Прерванная традиция

Мы с женой православные уже 34 года, но мы оба из неправославных семей, и поскольку за эти годы мы потеряли родственников, мы стали часто использовать Акафист за упокой усопших. Этот Акафист возносится за всех умерших, как православных, так и неправославных, христиан и нехристиан. Он особенно возносится за тех, кто умер при трагических обстоятельствах, таких как самоубийство. За тех, кто умер без покаяния, тех, кто умер в юном возрасте и т. д. Я нашёл в нём большой источник утешения.

Но есть в этом Акафисте одна строка, которая напоминает трагедию иного рода. Заключительная молитва начинается так: «Боже духов и всякия плоти, смерть поправый и диавола упразднивый, и живот миру Твоему даровавый! Сам Господи, упокой души усопших рабов Твоих...» И далее следует длинный список категорий усопших, о которых молятся, и среди них мы молимся «о всех, кто повелел и просил нас молиться о них, о которых нет молящегося из верующих...»

Когда я молюсь этими словами, я не могу не думать о многих пожилых россиянах, которых я знал на протяжении многих лет, у которых нет потомков, которые были бы активными членами Православной Церкви. Хотя они и происходили из семей, которые сохраняли веру на протяжении многих веков, эта длинная череда верных христиан пришла к трагическому концу, когда они не смогли передать веру своим собственным детям и внукам.

Как это происходит?

В случаях, которые я наблюдал на протяжении многих лет, проблема, как правило, заключалась не в том, что родители не пытались передать им Веру. Они водили своих детей в Церковь. Они пытались научить их Вере так, как они сами ее получили от своих родителей. Проблема была в основном в двух вещах. Во-первых, я думаю, что они недооценили некоторые токсичные аспекты американской культуры, особенно в том, что касается государственного образования в Соединенных Штатах. И эта проблема свойственна не только русским, но иммигранты в целом более склонны считать, что наши школы на самом деле нацелены на предоставление хорошего образования, и они часто не осознают, насколько враждебно школы стали относиться ко всему, что хоть отдаленно напоминает традиционное христианское мировоззрение. Но другая проблема — это неспособность понять, что их дети, как правило, вырастут, не понимая русский язык так же хорошо, как их родители, а следующее поколение, как правило, вырастет, вообще не понимая русского языка. Не говоря уже о церковнославянском, который даже носителям русского языка трудно понять, если они выросли, не посещая богослужений.

Когда русские отправились в Китай после большевистской революции, они смогли основать русские колонии, которые в значительной степени воспроизвели лучшие аспекты русской культуры, но это стало возможным благодаря тому факту, что ни один китаец не считал их или их детей китайцами, даже если они родились там и могли говорить по-китайски как местные жители. Америка, с другой стороны, является очень гостеприимной культурой, и к людям, которые являются иммигрантами, но становятся гражданами и принимают Америку, уже относятся как к американцам. И их дети, следовательно, вырастают, считая себя американцами, и все остальные тоже думают о них как об американцах. Но вместе с этой гостеприимной чертой американской культуры присутствует много тонкого давления, направленного на ассимиляцию. Хотя страны Западной Европы более гостеприимны к иммигрантам, чем раньше, у них нет ничего похожего на ту динамику, которая есть у нас здесь. Следствием всего этого является то, что семье очень трудно поддерживать использование языка, отличного от английского. Я не против семей, пытающихся сохранить передать своим новым поколениям второй язык. Мы делали это в моей семье. Моя жена китаянка. Наши дети выросли, говоря на китайском языке. Мои внуки также растут, говоря на китайском языке. Однако моя младшая дочь не говорит на китайском так же хорошо, как моя старшая дочь, и мои внуки вряд ли будут говорить на нем так же хорошо, как их родители.

Я, конечно же, надеюсь, что они будут говорить на китайском так же хорошо или лучше, и я думаю, что стоит приложить усилия, чтобы плыть против течения и воспитывать детей, говорящих на втором языке, потому что это значительно облегчит им изучение любого другого языка в будущем. Но реальность такова, что это требует больших усилий, и большинство семей вообще не будут прилагать усилий, необходимых для передачи второго языка. Не говоря уже о том, чтобы вырастить детей, которые понимают этот второй язык так же хорошо, как носитель языка.

Когда я стал православным, я состоял в приходе, где говорили по-английски, за исключением редких ектений или праздничных тропарей на славянском. Но когда мы с женой вернулись в Хьюстон, где мы и встретились, единственным приходом РПЦЗ во всем штате Техас в то время был приход Св. Владимира, где в Литургии в основном использовался славянский язык. Если бы это был первый приход, который я посетил до того, как стал православным, не уверен, что я бы обратился. Просто потому, что было бы трудно следить за службами на языке, которого я не знал. 

Но, приняв веру, мы пошли туда, и в какой-то момент я преподавал в классе воскресной школы. К тому времени я немного выучил славянский и подумал, что будет полезно научить детей некоторым основным славянским фразам из служб. Я начал с того, что спросил их: «Знает ли кто-нибудь, что означает «Господи, помилуй»? Никто из них не знал. А если вы не знаете, что означает «Господи, помилуй» (что значит «Господи, помилуй»), то вы, скорее всего, ничего не знаете по-славянски.

Моя семья посещала церковь Святого Владимира около шести лет, и за это время я начал замечать закономерность. Дети добросовестно приходили со своими родителями, но когда они становились подростками, я начинал видеть их только изредка, если вообще видел. Очевидно, они становились достаточно взрослыми, чтобы сопротивляться посещениям церкви, и их родители в конце концов уставали и переставали заставлять их ходить. Я знаю семьи, которые ходили в церковь не пропуская служб, и во многих случаях их дети также добросовестно посещали церковь, но их внуков, как правило, мы уже не видели в храме. Были некоторые исключения, но эти исключения были редки.

Вот, собственно, почему я так упорно стремился основать приход с преподаванием на английском языке. У меня были собственные дети, о которых нужно было заботиться, и я отказывался смотреть, как мои дети растут, не понимая служб, и увидеть, как они уходят из Церкви, когда я больше не смогу заставить их ходить в Церковь. А так, слава Богу, все мои потомки — активные православные христиане, и я сделаю все возможное, чтобы так и оставалось.

Это верно, что проблема токсичной антихристианской культуры, которая стала доминировать в Америке, может быть причиной отпадения некоторых детей от Веры, потому что вы можете наблюдать, как это происходит по всему религиозному спектру в стране. Но когда вы видите, что к третьему поколению от церкви отходят почти 100% детей, то проблема заключается не только в токсичной культуре. Я думаю, это можно объяснить только тем, что многие из наших приходов не смогли перейти на использование английского в качестве основного языка на богослужениях.

Что нам с этим делать?

Проблема иммигрантских церквей и языка не является уникальной для православия. Когда я встретил свою жену, она посещала китайскую баптистскую церковь. И китайские баптистские церкви столкнулись с теми же проблемами. Они существуют, потому что есть китайцы, которые не говорят на английском как на своем родном языке, и поэтому, естественно, хотят ходить в церкви, где службы проходят на их языке. Но эти церкви пришли к пониманию того, что второе и третье поколения их членов не будут хорошо понимать китайский язык, и если они хотят выжить, им придется начать переходить на английский (см. «Этнические церкви добавляют английский для 2-го и 3-го поколений», Baptist Press, 2019).

Русская Православная Церковь Заграницей, членом которой я являюсь уже более трех десятилетий, достигла большого прогресса в использовании английского языка за то время, что я в ней нахожусь, — большего прогресса, чем я мог бы надеяться в 90-х годах. Но у нас все еще есть приходы, которые упорно продолжают использовать исключительно славянский язык, и это проблема. Это проблема не только потому, что это препятствие для людей, которые могут захотеть обратиться в веру, как это сделал я, но это проблема даже если бы единственной нашей целью было удержать детей русских в вере их родителей. Я не думаю, что каждый приход должен быть в первую очередь сосредоточен на привлечении новообращённых, хотя считаю, что все они должны быть приветливы к ним. Однако самой первой целью каждого прихода должно быть передать веру своим собственным детям. И если бы РПЦЗ удалось сохранить хотя бы половину детей, которые родились в ней после Второй мировой войны, мы были бы гораздо более большей церковью, чем сегодня. На самом деле, если бы не новая иммиграция, многие наши приходы давно бы закрылись.

Как минимум, я думаю, что каждый приход должен проводить половину служб на английском языке. Другое решение этой проблемы — проводить параллельные службы, одну на английском и одну на славянском. Те приходы, которые это делают, также проводят объединенные службы, и поэтому дети, растущие в таких приходах, будут слышать службы на английском языке, по крайней мере иногда, и, таким образом, по крайней мере, будут знать, что есть возможность проводить службы на их родном языке. 

Наш приход был основан как англоязычный, но поскольку у нас сейчас много русских и украинцев, мы проводим славянскую литургию раз в месяц по субботам. Если бы не было другого прихода РПЦЗ в зоне досягаемости, я бы, вероятно, чувствовал себя обязанным хотя бы немного использовать славянский язык в наших регулярных службах. Я полностью понимаю желание русских молиться на языке своих сердец, и христианская любовь должна побуждать нас стараться быть уступчивыми друг другу, но любовь к нашим детям также должна побуждать нас подходить к этим вопросам такими способами, которые, скорее всего, действительно сработают как в сохранении веры наших детей, так и в общении с теми, кто еще не является православным вокруг нас.

Я не виню приезжающих сюда русских иммигрантов-мирян за то, что они не понимают необходимости использования английского языка на наших богослужениях, но те из нас, кто прожил здесь достаточно долго, чтобы увидеть, к чему это привело за последние 75 лет, должны начать поступать иначе, чем мы делали раньше. Потому что мы уже знаем, что приходы, использующие исключительно славянский язык, — это верный путь к потере наших детей для Веры. И нет ничего важнее, чем предотвратить это, не повторяя ошибок прошлого в будущем и наблюдая, как лучшая часть еще одного или двух поколений наших детей уходит из Церкви. 

Обновление: Обновление: Кто-то прислал мне текст проповеди святителя Николая (Велимировича), которая имеет отношение к вопросам, затронутым выше. Эта проповедь была произнесена где-то между 1946 годом (когда он прибыл в Соединенные Штаты) и 1956 годом (когда он скончался), и поэтому он сказал эти вещи по крайней мере 68 лет назад, но они показывают, что даже тогда эти проблемы возникали и нуждались в решении. Вот, в частности, что он говорит ранних иммигрантах, которые принесли Православие в Соединенные Штаты:

«Увы, последнее из этих старых православных поколений быстро уходит. Их сыновья и внуки, их дочери и внучки теперь выходят на поле. И это новое поколение родилось в Америке. Они хорошо говорят по-английски, но мало или совсем не говорят по-гречески, по-сербски, по-русски, по-румынски, по-сирийски или по-албански. И неудивительно: они учились в американских школах, многие из них служили в армии США, они выросли в соответствии с американскими стандартами жизни, их сердца не разделены между двумя странами. Они по природе американцы и намерены оставаться американцами. Соответственно, у них есть некоторые требования по отношению к Церкви своих отцов.

Они хотят, чтобы английский заменил национальные языки в церковных службах. Они желают слышать проповеди на английском языке. Это законное желание. Наши мудрые священники каждой национальной православной церкви в этой стране уже проповедуют как на английском, так и на своем национальном языке. Они находятся в трудном положении в настоящее время, поскольку они должны, с одной стороны, быть внимательными к пожилым людям (старым поколениям мам и пап), которые плохо понимают английский, а с другой стороны, они готовы отвечать желаниям и нуждам молодых поколений. В этом вопросе я думаю, что эволюция лучше революции, поскольку Церковь является матерью и старых, и молодых» (Святитель Николай Велимирович о Православии в Америке и его будущем).

None Among the Believing

Русский перевод

Failed Handoff

My wife and I have been Orthodox for 34 years now, but we both come from families that were not Orthodox, and so as we have lost family members over the years, we have come to use the Akathist for the Repose of the Departed a lot. This Akathist prays for all who have died, both Orthodox and Non-Orthodox, Christian and Non-Christian. It specifically prays for those who have died under tragic circumstances, such as suicide, those who died without repentance, those who died in their youth, etc. I have found it to be a great source of consolation.

But there is one line in this Akathist that brings to mind a tragedy of a different kind. The final prayer begins: "O God of spirits and of all flesh, Who hast trampled down death and overthrown the devil and given life to Thy world!  Do Thou Thyself, O Lord, give rest to the souls of Thy departed servants...." And then it runs through a long list of categories of the departed that are being prayed for, and among them, we pray "for all who enjoined and asked us to pray for them, for whom there is none among the believing to pray for them..."

When I pray these words I cannot but think of many elderly Russians I have known over the years who have no descendants who are still active members of the Orthodox Church. Though they came from families that maintained the faith for many centuries, that long line of faithful Christians came to a tragic end when they failed to successfully pass on the faith to their own children and grandchildren.

How Does This Happen?

In the cases that I have observed over the years, the problem has not generally been that the parents made no attempt to pass on the Faith. They took their children to Church. They tried to teach them the Faith as they had received it from their own parents. The problem has been primarily two things. First, I think they have underestimated some of the toxic aspects of American culture, particularly as it has affected public education in the United States -- and that is a problem that is not unique to Russians, but immigrants are more prone to assume our schools are actually focused on providing a good education, and they are often unaware of how hostile they have become to anything remotely like a traditional Christian worldview. But the other problem is a failure to understand that their children will generally grow up not understanding Russian as well as their parents, and the next generation will generally grow up without understanding Russian at all -- not to mention Church Slavonic, which is difficult for even native speaking Russians to understand if they did not grow up attending the services.

When Russians went to China after the Bolshevik Revolution, they were able to establish Russian colonies that largely reproduced the best aspects of Russian culture, but this was made possible by the fact that no Chinese would think of them or their children as Chinese, even if they were born there and could speak Chinese like a native. America, on the other hand is a very welcoming culture, and people who are immigrants, but who become citizens and embrace America are already treated as being Americans, and their children consequently grow up thinking of themselves as American, and with everyone else thinking of them as Americans too. But along with this welcoming feature of American culture comes a lot of subtle pressure to assimilate. Though western European countries are more welcoming than they used to be to immigrants, they do not have anything like the same dynamic that we have here. The consequence of all of this is that it is very difficult for a family to maintain the use of a language other than English.

I am not opposed to families trying to pass on a second language. We have done that in my family. My wife is Chinese. Our children grew up speaking Chinese. My grandchildren also have been growing up speaking Chinese. However, my younger daughter doesn't speak Chinese as well as my older daughter, and my grandchildren are not likely to speak it as well as their parents. I hope they do as well or better, and I think it is worth the effort to swim upstream, so to speak, and raise children to speak a second language because it makes it a lot easier for them to learn any other language down the road. But the reality is that this takes a lot of effort, and most families are not going to put forth the effort necessary to pass on a second language at all, much less are they likely to raise children who understand that second language as well as a native speaker.

When I became Orthodox, it was in a parish that used English aside from doing an occasional litany or festal troparion in Slavonic. But when my wife and I moved back to Houston, where we met, the only ROCOR parish in the entire state of Texas, at the time, was St. Vladimir, which used mostly Slavonic in the Liturgy. Had that been the first parish I visited before I became Orthodox, I am not sure that I would have converted... simply because it would have been hard to follow the services in a language I did not know. But having embraced the Faith, we went there, and at one point I taught a Sunday School class. I had learned some Slavonic by this time, and I thought it would be helpful to teach the children some basic Slavonic phrases from the services. I began by asking them "Does anyone know what "Gospodi pomiluj [Господи, помилуй]" means? None of them knew. And if you don't know what "Gospodi pomiluj" means (which is "Lord, have mercy"), you most likely don't know anything in Slavonic.

My family attended St. Vladimir for about six years, and during that time, I began to see a pattern. Children would faithfully come with their parents, but when they hit their teens, I would begin to see them only infrequently, if at all. Evidently, they got old enough to fight going to Church, and their parents would finally be worn down and stop making them go. I know of families that were in Church without fail, and in many cases, their children likewise were faithful in their attendance, but their grandchildren were generally nowhere to be seen. There were some exceptions, but those exceptions were rare.

This was, as a matter of fact, why I pushed as hard as I did to establish an English language parish. I had my own children to be concerned with, and I refused to watch my children grow up without understanding the services, and to see them walk away from the Church when I was no longer able to make them to go to Church. As it is, thanks be to God, all of my descendants are active Orthodox Christians, and as long as I have anything to say about it, I will do what I can to keep it that way.

While it is true that the problem of the toxic antichristian culture that has come to dominate America can be blamed for some of the children who fall away from the Faith -- because you can see this happen across the religious spectrum in this country. But when you see something close to 100% of the children falling away by the third generation, that is not just the toxic culture that is the problem. I think this can only be explained by the failure of so many of our parishes to transition into using English as a primary language in the services.

What Should We Do About It?

The problem of immigrant churches and language is not unique to Orthodoxy. When I met my wife, she was attending a Chinese Baptist church. And Chinese Baptist churches have had to navigate the same issues. They exist, because there are Chinese people who do not speak English as their primary language, and so naturally want to go to churches that have services in their language. But these Churches have come to realize that the second and third generations of their members will not understand Chinese well, and if they want to survive, they have to begin transitioning into English (See "Ethnic churches add English for 2nd & 3rd generations," Baptist Press, 2019).

The Russian Orthodox Church Outside of Russia, which I have been a member of for more than three decades now, has made a lot of progress, when it comes to using English, during the time I have been in it -- more progress than I would have dared to hope for back in the 90's. But we still have parishes that persist in using Slavonic exclusively, and this is a problem. It is not just a problem because it is a barrier to people who might want to convert to the Faith like I did, but it is a problem if the only goal we had was to keep the children of Russians in the Faith. I don't think every parish needs to be primarily focused on reaching new converts, though I think they should all be welcoming to them, but the very first goal of every parish should be to pass the faith on to their own children. And if ROCOR had managed to keep even half of the children that were born into it since World War II, we would be a much larger jurisdiction than we are today. In fact, were it not for new immigration, many or our parishes would have closed a long time ago.

At a minimum, I think every parish should be doing half of the services in English. Another solution to this problem is having parallel services, one in English and one in Slavonic. Those parishes that do this also have combined services, and so children growing up in parishes like that would hear the services in English at least some of the time, and so would at least know that there was an option for having the services in their primary language. 

Our parish was established as an English language parish, but since we have a lot of Russians and Ukrainians now, we do a Slavonic Liturgy once a month on a Saturday. Were there not another ROCOR parish within a reasonable drive, I would probably feel obligated to do at least some Slavonic in our regular services. I completely understand the desire for Russians to want to pray in the language of their hearts, and Christian love should compel us to try to be accommodating of one another, but love for our children should also compel us to approach these questions in ways that are most likely to actually work in both preserving the faith our children, and reaching out to those who are not already Orthodox around us.

I don't blame Russian immigrant laymen who come here for not understanding the need for using English in our services, but those of us who have lived here long enough to see how this has played out over the past 75 years should start doing something different than we have been doing, because we know that parishes using Slavonic exclusively is a recipe for losing our children to the Faith, and there is nothing more important than preventing that by not repeating the mistakes of the past into the future, and seeing the better part of another generation or two of our children walk away from the Church. 

Update: Someone sent me the text of a sermon by St. Nikolai (Velimirovich) that is pertinent to the issues addressed above. This sermon was delivered sometime between 1946 (when he arrived in the United States) and 1956 (when he reposed), and so he said these things at least 68 years ago, but they do show that even back then, these issues were emerging, and were in need of being addressed. He says in part, speaking of the earlier immigrants who brought Orthodoxy to the United States:

"Alas, the last of these old Orthodox generations is rapidly passing away. Their sons and grandsons, and their daughters and granddaughters are now coming to the field. And this new generation is American born. They speak good English but little or no Greek, Serbian, Russian, Rumanian, Syrian or Albanian. And no wonder: They attended American schools, many of them served in the US army, they have grown in conformity with the American standard of living, their hearts are not divided between two countries. They are naturally Americans, and they intend to remain American. Accordingly, they have some demands respecting the Church of their fathers.

They want English to replace national languages in church services. They desire to hear sermons in English. This is a legitimate desire. Our wise priests of every national Orthodox Church in this country are already preaching in both English and in their respective national tongue. They are in a difficult position at present, for they have on one hand to be considerate of the elderly (elderly generations of Moms and Pops) who do not understand English well, and on the other hand they are willing to respond to the desire and need of the younger generations. In this matter I think evolution is better than revolution, for the Church is the mother of both the old and the young" (St Nikolai Velimirovich on Orthodoxy in America & Its Future).